Мифологические представления о невидимых людях в Новозыбковском районе Брянской области
Село Старые Бобовичи расположено на правом берегу реки Ипути, в 15 км от Новозыбкова. Согласно сохранившимся документам село уже существовало в начале XVI столетия. Археологические данные отодвигают время его возникновения в глубокую древность. На территории Старых Бобовичей найдено городище, относящееся к раннему железному веку; в полукилометре ниже по течению Ипути сохранились остатки славянского селища XI–XIII веков; есть следы и более ранних неолитических стоянок. Все это свидетельствует о том, что человек освоил эти земли в далеком прошлом, и с тех пор люди жили здесь постоянно. В науке принято определять культуру таких территорий как автохтонную или раннего формирования. Именно в таких местах наиболее полно сохраняются представления и верования, свойственные мифологической картине мира. Дошедшие до наших дней в поверьях, запретах и предписаниях, быличках и других образцах народной словесности, такие представления помогают понять, как представляли себе окружающий их мир наши далекие предки, чего они опасались и во что верили в далекую дохристианскую эпоху.
Основу древних верований в селе Старые Бобовичи, как и в других селах русско-белорусского пограничья, составляли представления о параллельном существовании двух взаимосвязанных миров: «этого» и «того» света, пространства живых людей и пространства умерших предков, населенного различными мифологическими персонажами. Круг этих воображаемых существ весьма обширен. Это «хозяева» мест в жилом пространстве дома и села и за его пределами: домовые, полевой хозяин, лесовик; русалки, в которых, по поверьям, превращаются дети, скончавшиеся до крещения; покойники, умершие неестественным образом — удавленники и утопленники, и многие другие. Все они представляли опасность для человека, однако при соблюдении определенных правил можно было избежать неприятных последствий от контактов с ними и даже заручиться их расположением.
Особое место в кругу мифологических персонажей русско-белорусского пограничья занимают невидимые люди, которых в разных селах называют по-разному: невидящие, невидимцы, скрытые люди, доброхоты, доброхожие. В Старых Бобовичах, наряду с другими, укоренилось название богатыри. Поверья о невидимых людях были записаны собирателями на обширной территории восточной Белоруссии, охватывающей левобережье реки Сож (Ветковский и Чечерский районы Гомельской области; Краснопольский и Костюковичский районы Могилевской области), а также в пограничных с Белоруссией районах Брянской области: Новозыбковском и Красногорском. В настоящее время одним из центров этой традиции являются село Старые Бобовичи и окружающие небольшие деревни. В других населенных пунктах Новозыбковского района рассказы о богатырях можно услышать преимущественно от уроженцев Старых Бобовичей.
Богатыри невидимы, поскольку они являются представителями иного, невидимого мира и принимают на себя его свойства. Но все же некоторые люди, обладающие особыми сакральными знаниями или по определенным обстоятельствам связанные с миром предков (знахари и шептуньи, маленькие дети, сироты, вдовы), могут иногда их увидеть и даже стать посредниками между ними и обычными людьми: «Кому надо — они показýюцца». Считается также, что скрытых людей могут видеть те, кому удается увидеть цветение папоротника в купальскую ночь.
Мария Ивановна Кундик, уроженка села Старые Бобовичи, рассказывала: «Это ж ня всим казалося видеть. Мы в детстве были, ещé детямы. Пособиралися мы, человек скόльки… А одна и кричить: «Поглядитя, поглядитя!» А называлась эта ж вот дяревня: Алёс. «Поглядитя, на Альсé, вон — у белых бегають халатах». Мы стоим, ничаго ня видим, а йна их видя. Эта только одна избрáная».
Если же кому-то удается увидеть невидимцев, они предстают либо как люди в длинной белой одежде, либо в виде красивых мужчин, одетых по-городскому: в длинное пальто или военный мундир, непременно с блестящими пуговицами. Вот как описывают их внешность жители Старых Бобовичей: «Як на матросах одёжа: чёрный костюм, пуговицы аж сияють»; «Мужчина красивый, в чёрном костюме, и пуговки золотые».
Обычным людям не дано увидеть богатырей, но они могут услышать их разговоры, стук лошадиных копыт или колёс повозки во время их передвижения: «Катались на кόнях. Невидимыя. Вот éдуть богатыри. Едя конь, колёсы… Повозка на колёсах éдя: тук-тук, тук-тук, тук-тук… Едуть богатыри! И не видно ничόга» (Софина Мария Павловна).
Богатыри связываются в народных верованиях с определенными явлениями природы. Так, знáком присутствия богатырей считается вихрь, который, по поверьям, сопровождает их празднества и гулянья: «Вот éто богатыри: ежели вихорь захаживается на поле, а може, на дорόзи… Есть такой ветер, что валяет [деревья] у лесе. Градовиной заваливает все деревья. Завалы делает — это они гуляют. У них гýльбище такое» (Чеваркова Елизавета Макаровна).
В Старых Бобовичах каждый житель может показать небольшой лесок, километрах в полутора от села — Зáлес, где, по поверьям, живут богатыри. Оттуда начинается их путь, тропа или дорога богатырей. Она идет по полям, по бывшему колхозному саду, мимо кладбища, в отдаленный лес. Ни в коем случае нельзя перегораживать эту дорогу или что-то строить на ней — дом обязательно сгорит, а с его хозяином случится несчастье. Богатыри строго наказывают тех, кто помочится на их дороге, то есть осквернит ее. В этих случаях только знахарь («тот, кто знает») может вступиться за человека и уговорить богатырей простить его. «Один раз их бáчила — ничего не былό. Другéй раз как шугнýли, дак три недели болела, пока не упросила того, кто спытывал, дак ходил то, просил их. Не понравилось им, что я на двор вышла на ихнем ходу. Польки Морозовой батька отхаживал людей, разговаривал с богатырями» (Зуева Ульяна Фроловна).
Так же скрытые люди могут наказать за сквернословие, бесхозяйственность, неаккуратность. «Это богатыри такие были. Оны ежели человека полюбять, дружно стáнуть с им жить. Значит, оны тому человеку тόльки добра жалáють. А ежели невзлюбять человека — никогда не пойдуть ему на пόмочь. Вот оны такия строгия!» (Адамова Мария Акимовна). Не всегда сразу можно понять смысл того или иного действия, совершаемого невидимцами. Так, В.Д. Ханаева рассказывает, как невидимые сбросили ее с телеги, когда она вместе с родственниками приблизилась к месту обитания богатырей (видеопример 01). Однако ее не просто столкнули на землю, а аккуратно «положили» головой к колесам, чтобы не нанести ей какого-либо вреда.
Амбивалентное, двойственное отношение богатырей к людям служит причиной различных трактовок природы этих мифологических существ. В большинстве белорусских сел, а также в населенных пунктах Красногорского района Брянской области их определенно связывают с нечистой силой: «тёмныя люди, ўредныя», «нечистая сила» (с. Яловка); «нечиста то сила» (с. Перелазы). И только в Старых Бобовичах и близлежащих деревнях о них отзываются по-иному: «хорошия люди», «плохога ня делали», «святыя».
Такая же двойственность присутствует и в поверьях о происхождении богатырей. Чаще всего приходится слышать, что в них превращаются некрещеные дети, умершие в младенчестве. Иногда добавляют: «оны от тех нехрэшчаных, которых прыспала [то есть случайно задавила во сне] попова жинка». Согласно другим представлениям, богатыри происходят от «скрытых детей Адама и Евы», которых они попытались спрятать, утаить от Бога. Таким образом, в этих представлениях очевидна связь богатырей с «темным», потаенным миром, но в то же время их приближенность к христианскому, светлому миру. Они словно находятся на тонкой грани между двумя мирами, выступая в каком-то смысле в качестве посредников между ними; в архаической славянской картине мира — между миром живых и миром умерших предков; в более поздней, христианской мировоззренческой системе — между светлым «крещеным миром» и прόклятым пространством, где обитает нечистая сила.
Отдельного рассмотрения требует вопрос о связи богатырей с другими мифологическими персонажами восточнославянских верований и, более конкретно, о том, как такая связь выражается в локальной фольклорной традиции села Старые Бобовичи. Очевидно существование многочисленных пересечений между скрытыми людьми и такими мифологическими существами, как хозяева: полевой, домовой или лесной, а также русалки. Исследователь восточно-белорусских поверий о доброхожих Г.И. Лопатин писал: «Согласно фольклорным текстам, доброхожими в Белоруссии могут называть и домового, и полевого, и лесового, и русалок, и некрещеных детей, и «ходячих» покойников». Это подтверждается сведениями, записанными в Новозыбковском районе. Рассказывая о скрытых людях, местные жители могут называть их и богатырями и тут же — русалками. И те, и другие, согласно народным представлениям, происходят от некрещеных детей; оказываются связанными с кладбищем (мимо кладбища проходит тропа богатырей, а русалки качаются там на ветвях деревьев); могут являться в виде людей в длинной белой одежде; устраивают совместные гульбища. Сходство существует и в отношениях богатырей и русалок к людям.
Народное сознание, наряду с мифологическими существами, связывает богатырей и с персонажами христианского мира — в частности, с Богоматерью. На западнорусских территориях, пограничных с Белоруссией, хорошо известны народные представления о зажине. Считается, что летом, когда жито уже поспевает, Божия Матерь выходит в поле зажинать и оставляет за собой дорожку из стеблей ржи со срезанными колосками. Для местных жителей это служит знаком начала жатвы. Сходные представления зафиксированы недалеко от Старых Бобовичей, в селе Старый Вышков той же сельской администрации. Рассказывает Валентина Трофимовна Выкочко: «На поле ж идόм, и бачишь — як пражáта стежечка. Непотόптаная, ни што, а просто як пражáта. Вό — старэйшия ж люди: вό, богатырь ужо прайшόў, ужо подготовáў. Можно ужо жать — ужо он пражáў».
В некоторых рассказах повествуется о любовных отношениях, которые могут сложиться между богатырем и обычной девушкой. Как правило, такие отношения заканчиваются трагически: сама девушка или её родители, испытывая страх, отказывают необычному жениху или предпринимают какие-то магические действия, чтобы отпугнуть его, отвадить от дома. За такое отношение невидимые люди могут покарать вплоть до смерти. В пограничных с Белоруссией селах был записан рассказ о том, как богатырь посватался к поповой дочке. «Это озеро называется Святским. Там жил батюшка, и была у него дочкá, красавица-дочкá. И к ёй ходил богатырь. Вот мы их не бáчим. Они и теперь есть, богатыри, доброхоты — невидимцы. И вот, они уже любили один одного. А батюшка не хотел отдавать дочкý за богатыря. «Что ни зделаю», — думает, — «но я вже не отдам» […] И ён сказал: «Убяритеся отсюда!» — на тых сватов. А Святского озеру не было, была ровная земля — пахали на ёй. И кали только гости тые выехали из батюшкова двора, появился провал, и только остался плавать стол на Святском…» (Кебикова Ольга Васильевна).
Во всех рассказах о любви невидимца к крестьянской девушке присутствует мотив негативного отношения к такому союзу со стороны окружающих людей, односельчан и родственников девушки. Именно они советуют ей предпринять какие-либо действия, которые в результате приводят к разрыву любовных отношений. Устойчивость данного мотива нередко приводит к вовлечению в круг рассказов о скрытых людях известных сказочных сюжетов, таких, как, например, хорошо известная на балто-славянских территориях сказка «Муж-уж». Вот как ее рассказывают в пограничном с Россией селе Столбун Ветковского района Гомельской области, находящегося недалеко от Старых Бобовичей.
«Была невеста у богатыря, а его никто не бáчиў, а ён же з ей знаўся, с нявестой. И вот, гаварит он ёй, штоб же ж никто не знаў. Ну вот, он делаўся вужóм, як ани с ней разойдутся. У ягó былó сваé царствие, ён и пóйдя в сваё место. А кали пришло время, и ёни пожанилисе, и матка не узнала, где дочкá. И вот, кали ёна жила ужó с богатырём, и нашóўся у ёй хлопчик, и девочка. Они, мóже, и открыто где жили, а тóльки ж вот-таки вид подавали, что вроде як в зямлю они ишли. Так хлопчик ничего не гавариў.
Ну, разговаривает жена с хозяином своим так вот: мол, и матка у меня ё, и батька ё, и — где живут — рассказывала она хозяину. Так хлопчик ничёга. А девочка всё замотáла, сама сабé на ум взяла: «Мамочка, ну правяди нас к деду и к бабе. Где наш дед и баба?»
Ну вот, матка их и правелá. Сама матка ж не показалась — расспросы же будут большие у матки. А хлопчик и девочка пришли к деду и бабе. Яни сказали — яки матку зовуть, яки — батьку. И вот, матка дýмая: живёт дочкá и двое деток, тольки надо хозяина згубить, тады дочкá придеть к нам. А у матки было ещё два сына. И ёны ягó ужó давай стярéчь. Они спросили у деток. Мальчик ничóга не сказал, а девочка кáже: «Наш папка вот там, и там у такую щёлочку лáзя». И показала.
И братья ягó стерегуть усё время там. Ну, ёны ягó и убили, як он ужó к ним откýль — они ягó там ужó убили. И вот, кали они ягó убили, они стали на открытом небе: матка и двое деток. У них уже нема сямьи, нема хозяина, ничóга. И вот, она, ихняя матка, гавóрит, кáжа: «Ты, сыночак, ляти соловейком, а ты, сукина дочкá, прыгай жабой. Чтоб тябé всюду ж били, плевали и оправлялись на табé. А я полячý зязюлей».
И вот, как поглядишь — зязюля кукáя, услухаешься: «Мой муж шаптýн, вылазь оттýль». И вот, до Пятрá кукáя, а с Пятрá яё уже ня чуть. А вот девочка — жаба. Жаба — éто плохо, мы их бьём» (Феськова Аксинья Лаврентьевна).
Во многих рассказах прослеживается связь между богатырями и маленькими детьми, причем невидимцы предстают в этих текстах как защитники и помощники детей. Рассказывает Мария Григорьевна Пинчукова: «Люди замечали: открыются вороты, замчатся кони на двор. Разговаривают люди. Я не знаю — чи они выхόдили? Их видели; которые были — виделися, которые — нет. У нас тут вό, недалёко, называется такой лесок — Зáлес. Там жили éтыя богатыри. Тоже люди видели — это моя мама говорила, что видела: люди в белых одеждах. И говорила мати, кáже: «подойшла я — плакаў ребёнок…». Местные жители верят: если увидишь в лесу плачущего ребенка или даже просто услышишь где-то рядом детский плач — надо немедленно что-то снять с себя и бросить в сторону плачущего младенца. Тех, кто так поступает, богатыри могут наградить, помочь в чем-то или предостеречь от опасности. А тех, кто не придерживается этого правила, ждет суровое наказание.
Считается, что иногда богатыри могут забирать к себе ребенка, который плачет по ночам и тем самым вызывает гнев своих родителей (аудиопример 3). Однако к утру дети всегда оказываются у себя дома. Такое общение с невидимыми, согласно народным верованиям, идет на пользу ребенку, наделяет его особыми способностями и счастливой судьбой. «Ну, тыи дети, оны якобы были ужό счастливыя. Это хорошо. Эти ж, кого забирали, какие-то были или очень умныя… Чем-то оны всё равно обладали. Даром каким-то» (Софина Мария Павловна).
Таким образом, можно предположить, что в поверьях о невидимых людях — богатырях — дошли до нашего времени очень древние, вероятно, уходящие корнями еще в дохристианскую эпоху представления о могущественных защитниках и покровителях людей, помогающих им в трудную минуту, оберегающих от неправильных поступков и наказывающих за нарушение установленного порядка. После крещения Руси, когда персонажи древних верований были объявлены нечистой силой, тень такого негативного отношения пала и на скрытых людей. Однако, в отдельных селах, как, например, в Старых Бобовичах, сохранились черты первоначального отношения к этим мифологическим существам. Обращение к этой части нематериального культурного наследия дает нам возможность лучше узнать историю восточнославянского этнического сообщества и увидеть окружающий мир глазами наших далеких предков.
